10
Зачем атаману Сирко нужен был Донской казак на троне? 

Пока Кошевой Сирко залечивал свои раны, Польша и Россия заключили Андрусовский мир, результатом которого стал раздел Украины. Но гордая казацкая нация не собиралась покоряться: засверкала новая «Звезда Руины» - Петро Дорошенко. 
"Звезда Руины" 
Иван Сирко поддержал Дорошенко и поднял восстание на Слобожанщине. По дороге на встречу с Дорошенко на Днепре он разбил русских под Полтавой и Ахтыркой. На короткое время Украина была объединена под одной булавой. Но гетман Дорошенко торопливо вступил в союз с турецким султаном Мухаммедом ІV, и, роковое пристрастие Сирка к войне с «бусурманами» погубило начавшую было подниматься из пепла Украину. Вскоре после заключения договора гетмана Дорошенко с турками Сирко со своими запорожцами взял крепость Очаков и захватил большую добычу. Об этом кошевой атаман сообщал в письме царскому военачальнику Ромодановскому от 28 июля 1670 года.Причем, местом написания был «Кош на Чортомлыку». То есть атаман Сирко избрал своей новой базой Сечь, которая находилась ближе к турецким форпостам. Именно здесь, в окрестностях современного Никополя, на расстоянии 15-20 километров, располагалась целая россыпь сечей: Микитинская, Базавлуцкая, Томаковская. Из Микитинской сечи выступало на Желтые воды войско Богдана Хмельницкого. Ее же выбрал своим оплотом Иван Сирко для дерзких рейдов на богатые крымские прибрежные города. 
Европейское признание 
Это был славный час кошевого Сирка. Вести о его победах достигали королевских дворов Европы. О женитьбе его сыновей писали газеты в разделах светской хроники. Как сообщала швейцарская Ordinari Wochen-Zeitung, Роман женился на дочери покойного гетмана Брюховецкого, а Петро - на дочке молдавского господаря Хинкула. «Теперь так тянутся (украинцы) к Сирку, как было за Хмельницкого, когда все к нему тянулись», - слова из письма польского шляхтича от 1 октября 1671 года свидетельствовали о том, что перед Варшавой замаячил призрак новой страшной «хмельниччины». Польской короне оставалось лишь надеяться на необузданную страсть Сирка к войне с мусульманами. В своем письме от 23 декабря 1671 года король Михаил Вишневецкий благодарил Сирка за это и выражал надежду, что он и впредь будет воевать против «бусурман», «чтобы Украина, золотой край, расцветала в полном мире». Увы, ни православные «крестовые походы», ни династические браки не принесли политических дивидендов кошевому, как, впрочем, и счастья его сыновьям. Молдавская кампания Сирка, как и у Богдана Хмельницкого, завершилась гибелью сына, женившегося на молдавской принцессе. 
Иван Сирко начал борьбу и за гетманскую булаву, но в Москве зорко следили за своенравным кошевым. Царь Всея Великия и Малыя Руси Алексей Михайлович по прозвищу «Тишайший» прознал, что «генеральная старшина и все Войско Запорожское и голытьба хотят избрать на гетмана Ивана Сирка». По доносу гетмана Самойловича Сирка привезли в Москву, а оттуда отправили в ссылку в Тобольск. Вскоре новая угроза турецкого вторжения заставила Алексея Михайловича вернуть победоносного атамана на Сечь. Но тот затаил на православного царя не только глубокую обиду в сердце... 

Донской царевич Симеон 

В начале 1674 года на Сечь с несколькими донскими казаками прибыл молодой человек, который называл себя сыном царя Алексея Михайловича - Симеоном. Он рассказывал, будто бы по приказу злого батюшки-царя был сослан в Соловецкий монастырь за то, что побил своего деда по матери Милославского. У запорожских казаков он надеялся найти приют. Пострадавший от длинной московской руки кошевой долго уговаривал неизвестного рассказать правду и не гневить Бога, но царевич упрямо стоял на своем. Тогда набожный Сирко решился и вовсе на неслыханное дело: подговорил сечевого батюшку на исповеди перед крестом выведать у подозреваемого в самозванстве его истинное происхождение. Когда «царского сына» не удалось разоблачить даже в церкви, Сирко поверил всему, что тот рассказывал, и приказал запорожцам обращаться с ним соответственно. На самом деле «царевич» был, по одной версии, казаком Семеном из Лохвицы, по другой - бежавшим с Дона после разгрома восстания Степана Разина кашеваром Матвеем. 12 марта 1674 года прибывшее на Сечь царское посольство боярина Чудинова потребовало выдать самозванца. И тогда, как пишет Дмытро Яворницкий, Иван Сирко обратился к Сечевой раде с речью: «Атаманы-молодцы и вы, панове-товарыство, Войско Запорожское низовое! Когда же оно у нас бывало, чтобы мы выдавали кого-то, кто приходил на Сечь искать себе пристанища? Как этого одного выдадим, так Москва всех нас по одному растащит! Этот хлопец не злодей и не харцыз, а настоящий царевич!» - заявил атаман. После такой речи Сирко казаки уже хотели топить московских бояр за обман в Днепре. Только ценой невероятных усилий кошевому удалось это предотвратить. Но у Алексея Михайловича «Тишайшего» были и другие методы убеждения. Вскоре после отъезда боярской депутации в родовом имении атамана Мерефе на Слобожанщине была арестована семья Сирко. И тогда кошевой «поверил» царю... 

Янычары штурмуют Сечь 

Хоть авантюра с московским царевичем и не выгорела, атаман Сирко еще не раз трепал нервы сильным мира сего. На знаменитой картине Репина казаки пишут письмо турецкому султану именно под руководством своего кошевого атамана Сирко (под чьим влиянием запорожцы написали столь оскорбительный для султана текст - читайте на News24UA в статье Как украинцы приручали Зеленого змия). В ответ на запорожские издевательства Мухаммед ІV прислал 15 тысяч отборных янычар и приказал своему вассалу, крымскому хану, уничтожить казацкую вольницу, которая не только била по нервам султанским эпистолярно, но и угрожала всему крымскому побережью. Хан с янычарами подступил к Сечи на Рождество, когда запорожцы особенно неистово гуляют и пьют. Татарские разведчики захватили за несколько верст от Сечи часовых, и те под пытками сознались, что хотя Сечевая брама на ночь и закрывается, но есть еще потайной лаз, через который казаки ходят по воду. Турецкий паша решил вести своих янычар через этот вход, а татары окружили Сечь со стороны поля, чтобы добивать казаков, если те будут бежать. Янычары скрытно проникали через узкий лаз по одному и ждали сигнала к атаке. За стеной их еще оставалось полторы тысячи, когда казаки заметили возню во дворе и ударили тревогу. Атаман Сирко приказал открыть ружейный огонь по янычарам из окон. Изо всех куреней в янычар полетели пули. Половина сечевиков только набивала ружья и передавала стрелкам, что пальба не утихала. Давя друг друга, янычары бросились назад и заблокировали узкий лаз так, что уже никто не мог ни войти, ни выйти из Сечи, превратившейся в ловушку. Стрельба по янычарам превратилась в бойню, а довершили дело копья, сабли и ножи. До восхода все 13500 янычар, которые пожаловали в рождественскую ночь на Сечь, были убиты. Долго ждали татары за стенами в поле бегущих запорожцев, но если кто и вырывался из ловушки, то только с криками «Сирко шайтан»! Весной Иван Сирко жестоко отомстил и крымскому хану. Форсировав вброд Гнилое море Перекопа, запорожцы обрушились на города Ахмечеть (современный Симферополь) и Бахчисарай. Сполна отплатив за вероломное нападение, казаки взяли богатый ясырь. А по дороге домой атаман Сирко приказал остановить на выпас отягощенных добычей коней у Черной долины...
11
Посмертная слава 

Неоднозначный образ кошевого Сирка, настоящего запорожца и защитника православной веры, во времена Руины не очень вписывался в тогдашнюю политическую действительность. Украинская элита, казацкая старшина, только начинала думать о своей родине как независимом государстве, робко пытаясь добыть протекцию грозных соседей. Иван Сирко, ослепленный благородной борьбой с заклятыми врагами, Крымским ханством и Османской империей, не хотел замечать, что христианские союзники куда более опасны. Он метался между Москвой и Варшавой. Побывав в сибирской ссылке, он разочаровался в православном царе и отправил своего сына Романа ко Двору польского короля. Там наследника славного кошевого атамана приняли с почестями. В России же о бывшем союзнике, сокрушившем не одну антимосковскую коалицию, предпочитали не вспоминать. Но к славному имени все-таки воззвали еще раз. Существует легенда, что в 1812 году, когда Наполеон Бонапарт подошел к Москве, будто бы обнесли вокруг Белокаменной правую руку Сирка с крестным ходом - как мощи святого. Прогнала ли Великую армию от стен Москвы рука запорожского кошевого? Может, и так, хотя Сирко, еще будучи в ранге полковника, штурмовал вместе с французами занятый испанцами Дюнкерк. Но с тех пор рука, защитившая Москву, надолго была разлучена с телом. А при очередной оказии, во время перезахоронения в 1967 году, в Москву уехал и череп Сирка. Наконец в 2000 году кости великого полководца упокоились. Под Никополем в селе Капулевка насыпан курган, под которым они и завершили свои мытарства. 

Георгий Попов
12
ТЕОФИЛ ЛАПИНСКИЙ (ТЕФФИК-БЕЙ) 

Описание очевидца Теофила Лапинского (Теффик-бея) полковника и командира польского отряда в стране независимых горцев. Ценность данной работы и тем, что автор был не только свидетелем и очевидцем описываемых событий, но и одним из главных персонажей драмы, разыгрывавшейся на протяжении 1857, 1858, 1859-го годов в четырех западных исторических областях Черкесии: Натухаи, Шапсугии, Абадзехии и Убыхии. Лапинский активно участвовал в национально-освободительном и революционном движении в Европе (Венгерская революция 1848-1949, затем Крымская война, Кавказ 1857-1858, экспедиция в Жмудь (Литва) в 1863 г. и т.д. Его хорошо знали Л. Кошут, Бакунин, Герцен, Огарев, К. Маркс и др. 
Герцен следующим образом охарактеризовал Лапинского: «Он был долго на Кавказе со стороны черкесов и так хорошо знал войну в горах, что о море и говорить было нечего… Лапинский был в полном слове кондотьер. Твердых политических убеждений у него не было никаких ; принадлежа по рождению к галицийской шляхте, по воспитанию – к австрийской армии, он сильно тянул к Вене. Ремесло свое , он знал, вел долго войну и написал замечательную книгу о Кавказе». В марте 1863 г. на лондонской квартире Герцена Теофил Лапинский познакомился с К. Марксом. Спустя несколько месяцев, в сентябре, Маркс в письме Ф. Энгельсу сообщал: «Самый интересный человек, с которым я здесь познакомился,- полковник Лапинский. Это безусловно самый остроумный поляк,- и притом человек действия, – из всех, кого мне до сих пор довелось узнать. Симпатии его целиком на стороне немцев, хотя по своим манерам и языку он француз» (Соч. т. 30, с. 305). 

ТЕОФИЛ ЛАПИНСКИЙ О КАЗАКАХ. ИЗ КНИГИ «ГОРЦЫ КАВКАЗА И ИХ ОСВОБОДИТЕЛЬНАЯ БОРЬБА ПРОТИВ РУССКИХ». 

Сражение с горцами. 

Изучая внимательно историю всех казаков, я нахожу, что эта страшная милиция повсюду имеет именно то же самое происхождение и повсюду сначала обозначалась именем ЧЕРКАС. Казаки Днепра— единственные, которые имеют много казачьей крови, но казаки Дона почти сплошь состоят из татар и одной небольшой части московитов. Казаки Урала и Оренбурга— это, смесь татар, турок, башкир, киргизов, туркмен, калмыков и только немного московитов. Весь этот сброд, который еще недавно оказывал сильное сопротивление русским, теперь уже крещен, говорит по-русски и образует благоустроенные полки, авангард России в ее завоевательных походах в Азии…. Донские казаки на Кавказе не на своем месте. Этот кавалерист с его чрезмерно длинной пикой, привыкший блуждать взором далеко по бесконечным степям своей страны на степном коне, не привыкшем к лесным и горным тропам, не может быть полезен между высокими горами, лесами и кустами. Он служит только посмешищем для друзей и врагов и употребляется больше для сторожевых постов на равнинах, поддержания связи, сопровождения путешественников, транспорта и арестантов и различных малоопасных экзекуций. Для этой последней службы он незаменим…. Черноморские казаки не живут на Черном море, как показывает название, но вдоль реки Кубани. Эти казаки образовали раньше знаменитую военную республику запорожцев на островах и вдоль реки Днепра. Они были очень вредны и опасны благодаря своему беспокойному характеру. Когда Польша пала, в С.-Петербурге было принято решение уничтожить эту казачью республику. Русское войско окружило Сечь, и народ был частью отправлен в Сибирь, частью распределен между казаками на Дону; небольшая часть бежала через Дунай в турецкие владения и основала там колонии в Добрудже. Их потомство живет и до сих пор под покровительством Порты, они управляются собственными законами и в случае войны выставляют для службы султану кавалерию. В каждой войне против русских можно видеть этих казаков, бьющихся с храбростью и ненавистью. Большая часть запорожцев получила в 1792 году разрешение Екатерины II построить вдоль Кубани станицы и переселиться туда. Эти остатки некогда могучих запорожцев были организованы по-военному и образуют в настоящее время корпус черноморских казаков. Менее жадные до добычи и не такие свирепые, как линейные казаки, они не уступают последним в храбрости. Они единственные среди казаков России, которые говорят не на официальном великорусском, а на их старом русинском языке; их нравы мягче, они занимаются земледелием, скотоводством и рыболовством и ведут значительную торговлю хлебом, воловьими кожами, икрой и сушеной рыбой; большинство из них состоятельны, многие даже богаты. Они образуют передовые посты русских против адыгов, и положение их местности принуждает их беспрерывно быть на страже против нападений их соседей. При военных операциях они образуют авангарды русской армии против адыгов. Их конница превосходна и приобрела опыт в вечной войне, но еще лучше их пехота, которая не имеет себе равной в Кавказской армии. Они вооружены охотничьими карабинами, и абазы говорят, что они предпочитают иметь дело лучше с целым батальоном русской пехоты, чем с сотней черноморских казаков. Их артиллерия считается также лучшей в Кавказской армии. Эти казаки никогда не имели большой привязанности к русскому правительству, но последнее время, когда русское правительство все более и более нарушает их привилегии и когда, несмотря на договоры, им навязывают русских офицеров из полков в их войска, они стали чрезвычайно раздражены, и имей они у своих соседей, адыге, какую-либо поддержку, не раз уже вспыхнули бы волнения, и это было бы тем более опасно для правительства, что на Дону также имеется много недовольных. К тому же это старое племя казаков среди всех казачьих племен пользуется наибольшим уважением и считается как бы их главой. Их народонаселение не превышает 200 000 душ. Кроме того, в Черномории имеется еще большое число переселившихся малороссов, а также татар, черкесов и единичных евреев. Много башкир и калмыков служат как табунщики и пастухи. Но черноморские казаки не смешиваются так легко, как казаки новой линии, с этими чуждыми расами.
13
"...Регулярные потери России на Северном Кавказе составляли примерно одну четвертую всех сил, переброшенных в этот регион. Ежегодно двухсоттысячная Кавказская армия теряла около 20 тыс. человек. Каждые 7 лет на Кавказе погибало 120 тыс. солдат, что равнялось по численности целой армии. Со времен Екатерины второй по 1864 г. 1,5 миллиона российских солдат легли в кавказскую землю,не считая казаков, не входивших в состав регулярных частей” (Берзедж, "Изгнание черкесов” стр. 76). 

Декабрист Н.Н. Лорер, разоблачая "проповедуемые генералом Зассом идеи страха” свидетельствовал, что на специально насыпанном кургане у Прочного окопа (станица Прочноокопская возле Армавира)"при Зассе постоянно на пиках торчали черкесские головы, и бороды их развевались по ветру” ("За писки декабриста” М. 1931, стр. 248). Он же писал: "В разговоре с Зассом я заметил ему, что мне не нравится его система войны” и он мне тогда же ответил: - "Россия хочет покорить Кавказ во что бы то ни стало. С народами, нашими неприятелями, чем взять, как ни страхом и угрозой?.. Тут не годится филантропия, и Ермолов вешал беспощадно, грабил и сжигал аулы, только этим и успевал более нашего. Еще до сих пор имя его с трепетом произносится в горах, и им пугают маленьких детей. 

Генерал Фадеев писал: "Горцы потерпели страшное бедствие... В этом нечего запираться, потому что иначе и быть не могло, они встречали наши удары с каким-то бесчувствием. Как отдельный человек в поле не сдавался перед целым войском, но умирал убивая, так народ после разорения дотла его деревень, произведенного в десятый раз, цепко держался на прежних местах”. 
После окончания войны с Турцией, в 1830 году большой от ряд царских войск под командованием Паскевича перешел Кубань и вторгся в земли шапсугов. В этом походе войска Геймана и графа Сумарокова уничтожили много аулов. Последствиями были поселение 25 тыс. казаков, постройка укреплений: Мостового, Александровского, Афипского и Ивано-Пшибского. Участник этого похода бригадир Кноринг рапортовал: "Вчера и сегодня истреблялись посланными для этого казачьими полками к потоптанию лошадьми абадзехского хлеба. А который за сим останется, предписал к господину премьер-майору и пехотному атаману Янову - сжечь” (Н. Смирнов, "Вопросы истории и атеизма” АН СССР). Слово "погром” было пущено в обиход представителями царского империализма, но не все черкесы пали от оружия врага. Одни погибли под метелями в горах и лесах, лишенные очагов. Среди жертв большинство были женщины и дети. 

Война России против Западной Черкесии приняла легальный характер после заключения мира в Адрианополе 14 сентября 1829 года. Этот договор в части, касающейся Черкесии, являлся последним актом в серии соглашений, построенных на дипломатическом экивоке и на лжи. Независимая страна передается из рук в руки - то Турцией России, то наоборот. 
К. Маркс писал по этому поводу: "Турция не могла уступить России то, чем не владела сама”.
14
КУБАНСКОЕ КАЗАЧЕСТВО 
И ИНОГОРОДНЕЕ НАСЕЛЕНИЕ 
НА РУБЕЖЕ XIX−XX ВВ. 
КАК ОТРАЖЕНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ 
ПАРАДИГМ КУБАНСКОЙ СТАНИЦЫ 

С образованием Кубанской области в 1860 г. последовал приток переселенцев из крестьян центральных губерний России, составивших на Кубани иногороднее русское население. Особенно большой приток переселенцев отмечался после издания положения 1868 г. «О дозволении лицам не войскового сословия приобретать недвижимую собственность в казачьих землях», разрешившие селиться и покупать земли, не спрашивая согласия ни войскового начальства, ни городского или станичного общества. Кубань как земледельческая область остро нуждалась в рабочей силе, но переселенцы, прибывающие на Кубань, не становились казаками. По утверждению С. Ауского, «отношения казаков с иногородними русскими никогда не были хорошими. Иногороднее население нарушало традиционный уклад жизни казаков». Для «не казачьего» населения вводилось строгая регламентация на занятия различными видами хозяйственной деятельности. Предписаниями войскового начальства запрещалось пользоваться природными ресурсами, вступать в брак с казаками или казачками, и даже посещать казачью церковь. Иногородних лишили права учить детей в общих школах; и если их количество превышало количество казаков, то такую школу закрывали. Возможность получить образование можно было лишь за счет благотворительных обществ. Кроме того, им запрещено было пользоваться общественными магазинами и больницами. В пьесе Митрофана Седина «Маруся казачка» читаем: «Разве можно жить тут, когда тебя каждый казак называет бродяга – бездомной собакой. Здесь куском хлеба подавишься. Презирают, будто бы мы пришли из какой-нибудь турецкой или другой поганой земли, а не из православной святой Руси». 
До 1858 года иногороднее население составляло 1,7 % , а к 1917 г. в пределах территории Кубанского казачьего войска 43 % составляли казаки, 53 % иногородние и 4% горцы. 
С установлением советской власти на всей территории Кубани начался период лихорадочного советского строительства. Во всех населенных пунктах были избраны органы советской власти (советы и ревкомы), причем сразу же раскрылось, что иногороднее русское население целиком и полностью поддерживало советскую власть. В станицах руководящую роль, по мнению компетентных органов, выполняли в тот период, иногородние, почти поголовно сторонники советской власти. Было принято считать, что все иногородние –большевики, а все казаки – контрреволюционеры. Это мнение, безусловно, имело под собой почву: Красная армия в 1918–1920 гг. состояла на 94 % из иногородних и лишь 6% казаков, в то время как белая армия (Кубанская) состояла на 90 % из казаков. Приблизительно таким же оставалось положение и в последующие 1920−1930 гг., то есть огромное подавляющее большинство казаков не симпатизировали советской власти, а иногороднее население за редкими исключениями стояло на советской платформе [14]. Если принять во внимание состояние сословных отношений между казаками и иногородними в 1922−1924 гг., то есть до новой политики в деревне, состояние характеризовалось господством иногородних, главным образом, бедноты и полным отстранением всего казачества от всей общественной работы и от советского строительства. В результате этих деяний советской власти будет сломлена казачья воля, предадут забвению былую славу казачества. 
15
Краснодар так и остался красным... 
Переименование в Екатеринодар так же "славно" завершилась как и сама "реабилитация"… Что сделано кроме бутафории и неприкрытого казнокрадства дорвавшихся до "кормушки" старшин с иногоРОДних армейских отставников, и ушедших в отставку работников карательной системы? Где хоть один памятник законно избранным КАЗАЧЬИМ НАРОДОМ Кубани Председателю Кубанской Рады Николаю Рябоволу подло убитым в спину деникинской охранкой ? Где памятник честнейшему священнику ККВ Калабухову повешенному по приказу Деникина в Екатеринодаре? Деникин предав царя, с горсткой офицеров бежал на Кубань найдя там приют. А оклемавшись , отожравшись на казачьих харчах отблагодарил чисто по - русски... Что уж говорить о памятниках таким простым Казакам как хорунжий Рябоконь? Смуглый, высокий и стройный красавец, Рябоконь ВОЗРОДИЛ несокрушимую натуру своих предков-запорожцев. Отличный стрелок и наездник внешностью и характером с простой козацкой семьи был настоящим казаком - борцом в ТРАГИЧЕСКОЙ судьбе своего народа. Благодаря отчаянной смелости и дерзости его операций вокруг его имени у НАРОДА сложились легенды и песни. А отряд войскового старшины Ольшанского, в Ясенской - есаула Бардака, в Должанской - подхорунжего Степаненко, в Каневской - вахмистра Иванько, в Шкуринской - вахмистра Редько (мой родыч), в Кущевке - атамана станицы Лубенца и урядника Дюка, в Староминской - сотников Дрофы и Гриценко, в Крыловской - сотников Дубины и Бандурко, в Уманской - Пацюка, ....... Тех, кто сражаясь до последнего с красной чумой за свою землю и поруганную честь своих казачьих родов, помнят ли о них ряженные члены КО ? Все эти, и многие другие НАРОДНЫЕ Герои Казаки так же преданы забвению со стороны властей, по сути, продолжающих антиказачью линию. И что самое паскудное, об этом среди "охвециальных " членов КО ККВ говорить - не принято. У них своя дорога "возрождения". Та, которую им указал покойный генерал Трошев : "Без навозного патриотизма родовых казаков тянущих назад в мракобесие..." Так кому парад дали? Кому ножку тянули? Казнокрадам, тем, которые прикрывшись "казачьим брендом" "лохотронят недалекий люд "вступивших в казаки"? У прокуратуры пухнут тома дел по земле связанной с "казачьей" старшиной ". Но ввиду лояльности к "казачьему" движению им не дают ходу. Иногда в прессу просачивается кое ШО... А так, та же система что и при коммунистах. Те же "круговые" собрания, то же единогласие с придуманным - ЛЮБО... А тут новое "радостное событие", открыли вновь отремонтированный мавзолей Ленина. Значит - идеи Ильича живут, и побеждают... 

"Я хочу сказать, что большевизм в России - не просто доктрина политической секты Ленина, не дичок, привитый к российскому стволу. Это явление не социальное и не классовое, это явление всей российской жизни, ее плод. Большевизм в России - это психотип, и дай бог, чтобы не генотип. Это национальная черта вот, что страшно вымолвить. Этим двум хамам, описанным Куприным, нужен Сталин. Не Николай II, и даже не Николай I, а именно Сталин. Царь-хам. Они его ждут, они им чреваты. Сталин просто не мог не взрасти на таком человеческом "гумусе". Куприн в 1908-м (!) изобразил двух абсолютно советских людей. Абсолютно. Типические совки. Поневоле согласишься с монархистом Владимиром Карпецом, который любит повторять,что советское - это и есть русское.Надо задуматься: стоит ли российским белым людям европейского склада личности цепляться за понятие "русский", доказывать свое право на него? Не пора ли им начать формировать некие новые, собственные идентичности на основе общих ценностей и регионализма? Надо признать, что понятие "русский" прочно монополизировано "агрессивно-послушным" быдлом. Ведь русская идентичность, как она есть, сформирована Россией - империей и церковью – «Я не горжусь, что я русский, я повинуюсь этому положению. И когда я думаю … о красоте нашей истории до проклятых монголов и до проклятой Москвы, еще более позорной, чем сами монголы, мне хочется броситься на землю и кататься в отчаянии от того, что мы сделали» (А.К. Толстой)
16
Польский историк Шейноха писал: "Между русским народом и Казаками не возникла связь, какое-либо душевное братство. Казаки, люди "шляхетско-рыцарского права", по-своему осуществляли древнее понятие о предназначении рыцарской НАЦИИ. Народ же в происходящей перед ним борьбе, казачье-панской, жадно искал стороны более сильной и обычно ее придерживался. Только казачьи души, считанные десятками тысяч , избирали для себя жизнь Низа. Селяне же вообще в каждом из казачьих восстаний становились с войсками коронными против Казаков. 
Павлюка под Мациевичами вместе с польскими солдатами громили волынские крестьяне. Острянина на реке Суле задержали заднепровские волости. Народ всегда склонялся к более сильному, а за деньги крестьяне помогали даже Туркам. Когда под Хотином Турки ничем не могли оборониться от Запорожцев, банда подольских крестьян нанялась к султану сжечь казачий лагерь; но ее вовремя обнаружили Казаки и вырезали в пень... " 
Шейнохе вторил кавалер Пьер Шевалье, совершивший в составе польских войск ряд походов в войну с гетманом Богданом Хмельницким. Француз был потрясен случаем во время битвы под Берестечком. Триста запорожцев, прикрывая отход товарищей через болота, погибли до единого, причем последний из них, имея четырнадцать ранений и получив от наблюдавшего за боем польского короля прощение, продолжал сражаться и был заколот немецкими ландскнехтами. 
Кошевые атаманы Запорожской Сечи и гетманы реестрового казачества хорошо понимали огромную разницу между родовыми казаками, воинами-профессионалами, людьми чести, и "приблудами", вчерашними гречкосеями и кожемяками, с возможной строгостью подходя к пополнению своих рядов. В Сечи, прежде чем стать полноправным членом "товарищества", не говоря уж о вхождении в число старшины или "знатного товарищества", новичок семь лет был джурой - "молодиком" при бывалом запорожце, затем продолжал боевое становление в "черном товариществе". 
Точно так обстояло дело и на Дону. На бегущих с Московии всевозможных тяглых людей родовое казачество смотрело как на дешевую рабочую силу, четко проводя грань между собой и "чужой рванью". Вот выдержка из распоряжения по Донскому Войску атамана Степана Ефремова от 17 апреля 1755 г.: "чтобы казаки, как сами, так дети их, на беглых и на протчих великороссийских женках и девках не женились, также бы и своих казачьих дочерей за великороссийских людей и сказочных замуж не отдавали и к такому замужеству овдовевших казачьих жен не допускали..." Священникам было строго велено, чтобы "соглашающих иттить в замужество за малороссиян и великороссиян казачьих жен и детей не венчали". 
Весьма неоднозначна и роль института приписного казачества в истории Войска. При подавлении восстания К. Булавина царские войска залили Дон кровью, а уцелевшие повстанцы во главе с И. Некрасой ушли на Кубань. На Дону осталось всего около 6 тысяч "казачьих душ обоего полу". 
Вскоре, ощущая острую потребность в казачьей коннице, Россия поняла ошибку и спешно принялась исправлять ее, искусственно увеличивая численность "казачьего" населения. Верстались все желающие из бывших беглых, к казачьему сословию приписывали деревни государственных крестьян в верховьях Дона , "в казаки" отправляли десятки тысяч отслуживших свой срок солдат (в некоторые годы их число доходило до 75 тысяч). Количество донских "казачьих" полков резко возросло, а об их боеспособности судите по отрывку из письма Донского Войскового правительства князю Потемкину по поводу приписных: 
"Хотя из них были и люди такие, кои давали надежду к службе, но все они, не имея к тому навыка от молодых лет и будучи на своих местах или земледельцы или люди в праздность погруженные, оказались бесполезными, тем еще более, что нередко происходят от них из полков побеги и другие постыдные по службе упущения, касающиеся до нарекания Донских казаков, которые и рождением и воспитанием своим, получая свойственное предков их состояние, имеют особливые способности и усердие к службе, чем Войско сие приобрело славу". 
Конечно, за время после Разина и Пугачева казачество сильно изменилось, серьезные перемены произошли и с крестьянством, - особенно после отмены крепостного права и земельных реформ Столыпина. И политика коммунистического режима была направлена к тому, чтобы навсегда покончить с самим понятием "казачество", растворить потомков опасного сословия в обезличенном термине "колхозное крестьянство". Однако этого не произошло, и сегодня казачество - медленно, допуская ошибки - все же идет по пути возрождения. И важно, чтобы выбирая себе союзников и политических попутчиков, объективно оценивая их роль и возможности в достижении прежде всего своих, казачьих целей, казаки нынешние не забывали об опыте прадедов, когда неоднократно ценой казачьей крови достигались чуждые нам цели. Впрочем, выбор сегодняшним казачеством союзников - тема уже другой статьи... 

А. Серба 

Разрушение Сичи 

Постоянные конфликты на Сечи, упрямое сопротивление запорожцев правительственным попыткам колонизации Причерноморья — все это убеждало Екатерину в том, что проблема требует радикального решения. Война с турками закончилась победой, татарской угрозы больше не существовало — теперь уже ничто на мешало императрице разрушить Сечь вторично. 4 июня 1775 г., когда БОЛЬШИНСТВО запорожцев все еще находилось на турецком фронте, возвращающаяся оттуда же российская армия под командованием генерала Текели с 13 полками донских казаков и 3 русских, окружила Сечь, захватила ее и сравняла с землей. Калнышевский и старшина, несмотря на свою пророссийскую ориентацию, были арестованы и сосланы на Соловки. Большой отряд запорожцев из 5 тыс. человек нашел приют на турецкой территории, недалеко от устья Дуная. Более половины запорожских земель были поделены между российскими вельможами, остальные переданы немецким и сербским колонистам. Объявив о ликвидации Сечи, Екатерина пыталась стереть ее даже из памяти народа, заявляя, что само употребление слов «запорожец», «запорожский казак» впредь будет рассматриваться как оскорбление ее императорского величества. 
История Запорожской Сечи имеет свой эпилог. Те 5 тыс. запорожцев, что ушли за турецкий кордон, получили разрешение султана поселиться в устье Дуная. Чтобы создать им противовес, правительство в 1784 г. переселяет остаток бывших запорожцев в междуречье Буга и Днестра. В 1792 г. «бугских» казаков переименовывают в «черноморских» и переводят на Кубань. В 1828 г. часть задунайских казаков во главе с Йосипом Гладким возвращается в Российскую империю и вскоре присоединяется к своим братьям на Кубани. Так что кубанские казаки черноморцы — прямые потомки запорожцев.